Когда петр 1 основал флот. Азовские походы: «российскому флоту быть»

Флота Российского берет свое начало более трехсот лет назад и неразрывно связана с именем Петра Первого. Еще в юности, обнаружив в 1688 году в своем амбаре подаренный их семье ботик, названный позднее «Дедушкой Русского флота», будущий глава государства навсегда соединил свою жизнь с кораблями. В этом же году он основал верфь на Плещеевом озере, где благодаря стараниям местных умельцев был построен «потешный» флот государя. Уже к лету 1692 года флотилия насчитывала несколько десятков судов, из которых выделялся красавец-фрегат «Марс» с тридцатью пушками.

Справедливости ради отмечу, что первый отечественный корабль был построен еще до рождения Петра в 1667 году. Голландские мастера совместно с местными ремесленниками на реке Ока сумели построить двухпалубный «Орел» с тремя мачтами и возможностью путешествия по морю. Одновременно с этим были созданы пара шлюпок и одна яхта. Руководил этими работами мудрый политик Ордин-Нащокин из московских бояр. Название, как можно догадаться, досталось кораблю в честь герба. Петр Великий считал, что это событие положило начало морскому делу на Руси и «достойно прославления в веках». Однако в истории день рождения военного флота нашей страны связан совсем с другой датой…

Шел 1695 год. Необходимость в создании благоприятных условии для зарождения торговых отношении с другими государствами Европы привело нашего государя к военному конфликту с Османской империи в устье Дона и низовьях Днепра. Петр Великий, видевший необоримую силу в своих новоиспеченных полках (Семеновском, Пребраженском, Бутырском и Лефортовском) решает идти походом под Азов. Он пишет в Архангельск близкому другу: «Пошутили под Кожуховым, а теперь и под Азовом пошутим». Результаты этого путешествия, несмотря на доблесть и отвагу, проявленную в боях русскими солдатами, обернулись страшными потерями. Тогда-то Петр и понял что война – это вовсе не детская забава. При подготовке следующей кампании он учитывает все свои былые ошибки и решается на создание абсолютно новой в стране военной силы. Петр поистине был гением, благодаря своей воле и уму он сумел создать целый флот всего за одну зиму. И средств для этого не жалел. Сперва он запросил помощи у своих западных союзников – короля Польского и императора Австрийского. Они выслали ему знающих инженеров, корабельных мастеров и артиллеристов. После прибытия в Москву Петр организовал собрание своих генералов для обсуждения второй кампании по овладению Азовом. На совещаниях было постановлено соорудить флот, который уместил бы в себе 23 галеры, 4 брандера и 2 корабля-галеаса. Адмиралом флота был определен Франц Лефорт. Командующим всей Азовской армией стал генералиссимус Шеин Алексей Семенович. Для двух главных направлений операции – на Дон и на Днепр – организовали две армии Шеина и Шереметева. Под Москвой в спешном порядке строили брандеры и галеры, в Воронеже впервые на Руси создавали два огромных тридцатишести-пушечных корабля, получивших названия «Апостол Павел» и «Апостол Петр». Помимо этого предусмотрительный государь повелел соорудить более тысячи стругов, несколько сотен морских лодок и обычных плотов, уготовленных в поддержку сухопутной армии. Их постройкой занялись в Козлове, Сокольске, Воронеже. В начале весны корабельные части были привезены для сборки Воронеж, а уже в конце апреля суда были на плаву. 26 апреля на воду был спущен первый галеас – «Апостол Петр».

Основной задачей флота было блокирование не сдававшейся крепости с морских направлений, лишив её поддержки в живой силе и провианте. Армия Шереметева должна была направиться к Днепровскому лиману и проводить отвлекающие маневры. В начале лета все корабли русского флота воссоединились под Азовом, и началась его осада. 14 июня прибыл турецкий флот из 17 галер и 6 кораблей, но он так и простоял до конца месяца в нерешительности. 28 июня турки набрались храбрости подвезти десант. Гребные судна направились к берегу. Тогда по приказанию Петра наш флот незамедлительно снялся с якоря. Только увидев это, турецкие капитаны дружно развернули корабли и ушли в море. Так и не получив подкрепления, крепость была вынуждена объявить капитуляцию 18 июля. Первый выход военного флота Петра увенчался полным успехом. А спустя неделю флотилия вышла в море для осмотра завоеванной территории. Государь со своими генералами выбирали место на побережье для строительства нового военно-морского порта. Позже вблизи Миусского лимана были основаны крепости Павловская и Черепахинская. Азовских победителей также ждал торжественный прием в Москве.

Для решения вопросов по обороне захваченных территории Петр Первый решает созвать в селе Преображенском Боярскую думу. Там он и спрашивает выстроить «караван морской али флот». 20 октября на очередном заседании дума постановляет: «Быть морским судам!» На последовавший вопрос: «А скольким?», решено «справиться у крестьянских дворов, за духовными и разными чинами людей, накладывать суды по дворам, у торговых людей выписать из таможенных книг». Так и начал свое существование Российский императорский военно-морской флот. Сразу было решено заняться строительством 52 кораблей и спустить их на воду в Воронеже уже до начала апреля 1698 года. Причем решение строить корабли было принято следующим образом: духовенство давало один корабль с каждых восьми тысяч дворов, дворянство – с десяти тысяч. Купечество, посадские люди и иностранные купцы обязались пустить в плавание 12 кораблей. На налоги с населения остальные корабли строило государство. Дело затевалось нешуточное. Плотников искали по всей стране, им в помощь были выделены солдаты. Более пятидесяти иностранных специалистов работали на верфях, а сотня талантливых молодых людей отправилась за границу постигать азы кораблестроения. Среди них в должности обычного урядника был и Петр. Помимо Воронежа верфи были построены в Ступине, Таврове, Чижовке, Брянске и Павловске. Желающие проходили ускоренные курсы обучения на корабельных мастеров и подручных работников. В Воронеже в 1697 году было создано адмиралтейство. Первым в истории военно-морским документом Российского государства стал «Устав по галерам», написанный Петром I еще во время второго Азовского похода на командной галере «Принципиум».

На Воронежской судоверфи 27 апреля 1700 года был на достроен «Гото Предестинация» – первый линкор России. По европейской классификации кораблей начала XVII века оно заслужило IV ранг. Россия по праву могла гордиться своим детищем, поскольку строительство проходило без участия специалистов из-за границы. К 1700 году Азовский флот уже насчитывал более сорока парусных судов, а к 1711 – около 215 (в том числе и гребных), из которых сорок четыре корабля были вооружены 58-пушками. Благодаря этому грозному аргументу удалось подписать мирный договор с Турцией и начать войну со шведами. Бесценный опыт, полученный при строительстве новых кораблей, позволил позднее добиться успеха на Балтийском море и сыграл важную (если не решающую) роль в великой Северной войне. Балтийский флот строился на верфях Санкт-Петербурга, Архангельска, Новгорода, Углича и Твери. В 1712 году был учрежден Андреевский флаг – белое полотнище с голубым крестом по диагонали. Под ним сражались, побеждали и умирали много поколений моряков Российского флота, прославившие своими подвигами нашу Родину.

Всего за тридцать лет (с 1696 по 1725 года) в России появился регулярный Азовский, Балтийский и Каспийский флот. За это время было построено 111 линкоров и 38 фрегатов, шесть десятков бригантин и еще больше крупных галер, скампавей и бомбардирских кораблей, шмаков и брандеров, более трехсот транспортных судов и огромное количество мелких лодок. И, что особенно замечательно, по своим военным и мореходным качествам русские корабли совсем не уступали судам великих морских держав, вроде Франции или Англии. Однако так как возникала острая необходимость защищать завоеванные приморские территории и одновременно проводить боевые операции, а в стране не успевали строить и ремонтировать корабли, то их зачастую покупали за рубежом.

Разумеется, все главные распоряжения и указы исходили от Петра I, но в делах кораблестроения ему помогали такие видные исторические фигуры как Ф. А. Головин, К. И. Крюйс, Ф. М. Апраксин, Франц Тиммерман и С. И. Языков. Прославили в веках свои имена корабельные мастера Ричард Козенц и Скляев, Салтыков и Василий Шипилов. К 1725 году морских офицеров и кораблестроителей готовили в особых школах и морских академиях. К этому времени центр судостроения и подготовки специалистов для отечественного флота переехал из Воронежа в Санкт-Петербург. Наши моряки одержали блестящие и убедительные первые победы в сражениях при острове Котлин, полуострове Гангут, островах Эзель и Гренгам, захватили первенство на Балтийском и Каспийском морях. Также российские мореплаватели совершили множество значимых географических открытий. Чириков и Беринг в 1740 году основали Петропавловск-Камчатский. Через год был обнаружен новый пролив, позволивший добраться до западного берега Северной Америки. Морские странствия осуществлялись В.М. Головниным, Ф.Ф. Беллинсгаузеном, Е.В. Путятиным, М.П. Лазаревым.

К 1745 году в основной своей массе военно-морские офицеры выходили из дворянского рода, а матросы были рекрутами из простого народа. Срок службы их являлся пожизненным. Нередко для прохождения морской службы нанимали иностранных граждан. Примером являлся командир Кронштадтского порта – Томас Гордон.

Адмирал Спиридов в 1770 году в ходе Чесменского сражения разгромил турецкий флот и установил господство России в Эгейском море. Также Российская империя одержала победу в войне с турками в 1768-1774 годах. В 1778 году был основан порт Херсон, а в 1783 – на воду спущено первое судно Черноморского флота. Наша страна по количеству и качеству кораблей в конце 18 и начале 19 веков занял третье место в мире после Франции и Великобритании.

В 1802 году начало свое существование Министерство морских сил. Впервые в 1826 году был сооружен военный пароход, оснащенный восемью пушками, который назвали «Ижора». А через 10 лет построили пароходофрегат, прозванный «Богатырем». Это судно имело паровой двигатель и гребные колеса для перемещения. С 1805 по 1855 года русскими мореплавателями осваивался Дальний Восток. За эти года отважные моряки произвели сорок кругосветных и дальних плаваний.

В 1856 году Россия была вынуждена подписать Парижский мирный договор и в итоге лишилась черноморского флота. В 1860 году паровой флот окончательно занял место устаревшего и потерявшего былое значение парусного. После Крымской войны Россия активно строила паровые боевые корабли. Это были тихоходные корабли, на которых невозможно совершать дальние боевые походы. В 1861 году на воду спускается первая канонерская лодка под названием «Опыт». Боевой корабль был оснащен броневой защитой и прослужил до 1922 года, побывав полигоном для первых экспериментов А.С. Попова по радиосвязи на воде.

Конец 19 века ознаменовался расширением флота. В те времена у власти находился царь Николай II. Высокими темпами развивалась промышленность, но даже она не могла поспеть за неизменно увеличивающимися потребностями флота. Поэтому появилась тенденция заказывать корабли в Германии, США, Франции и Дании. Русско-японская война охарактеризовалась унизительным разгромом военно-морского флота России. Почти все боевые корабли были затоплены, некоторые сдались, только единицам удалось уйти. После неудачи в войне на востоке Российский императорский флот лишился третьего места среди стран-обладательниц крупнейших флотилий мира, сразу оказавшись на шестом.

1906 год характеризуется возрождением военно-морских сил. Принимается решение иметь на вооружении подводные лодки. 19 марта указом императора Николая II в строй вводится 10 субмарин. Поэтому этот день в стране является праздником, Днем подводника. С 1906 по 1913 года Российская империя израсходовала 519 миллионов долларов на потребности военно-морского флота. Но этого было явно недостаточно, так как военно-морские силы других ведущих держав стремительно развивались.

Во время первой мировой войны флот Германии существенно опережал российский по всем показателям. В 1918 году под абсолютным контролем Германии находилось все Балтийское море. Германский флот перевозил войска для оказания поддержки независимой Финляндии. Их войска контролировали оккупированную Украину, Польшу и западную часть России.

Главным противником россиян на Черном море издавна была Османская империя. Основная база Черноморского флота находилась в Севастополе. Командующим всеми морскими силами в этом регионе был Андрей Августович Эбергард. Но в 1916 году царь снял его с поста и заменил на адмирала Колчака. Несмотря на успешные боевые действия черноморских моряков, в октябре 1916 на стоянке взорвался линкор «Императрица Мария». Это была крупнейшая потеря Черноморского флота. Он прослужил всего лишь год. И по сей день, неизвестна причина взрыва. Но бытует мнение, что это результат удачной диверсии.

Полнейшим крахом и катастрофой для всего российского флота стали революция и гражданская война. В 1918 году корабли Черноморского флота были частично захвачены немцами, частично выведены и затоплены в Новороссийске. Некоторые суда немцы позже передали Украине. В декабре Антанта захватила корабли в Севастополе, которые были отданы Вооруженным силам Юга России (группировке белых войск генерала Деникина). Они участвовали в войне против большевиков. После уничтожения белых армий остаток флота был замечен в Тунисе. Матросы Балтийского флота восстали против Советского правительства в 1921 году. В конце всех вышеизложенных событий у Советской власти осталось совсем немного кораблей. Эти суда и сформировали Военно-Морской флот СССР.

В годы Великой Отечественной Советский флот прошел суровую проверку, защищая фланги фронтов. Флотилия помогала остальным родам войск громить фашистов. Русские моряки проявляли небывалый доселе героизм, несмотря на значительное численное и техническое превосходство Германии. В эти годы флотом умело командовали адмиралы А.Г. Головко, И.С. Исаков, В.Ф. Трибуц, Л.А. Владимирский.

В 1896 году параллельно с празднованием 200-летнего дня рождения Санкт-Петербурга отмечался и день основания флота. Ему исполнилось 200 лет. Но самое масштабное торжество состоялось в 1996 году, когда отмечался 300-летний юбилей. Военно-морской флот являлся и является предметом гордости многих поколений. Флот России – это упорная работа и героизм россиян во славу страны. Это боевая мощь России, которая гарантирует безопасность жителям великой страны. Но в первую очередь это несгибаемые люди, крепкие духом и телом. Россия всегда будет гордиться Ушаковым, Нахимовым, Корниловым и многими-многими другими флотоводцами, которые верой и правдой служили своей отчизне. И, конечно же, Петром I – поистине великим государем, сумевшим создать сильную империю с могучим и непобедимым флотом.

320 лет назад, 30 октября 1696 года, по представлению царя Петра I Боярская Дума приняла постановление «Морским судам быть...». Это стало первым законом о флоте и официальной датой его основания.

Первым регулярным формированием русского Военно-Морского Флота стала Азовская флотилия. Он был создан Петром I для борьбы с Османской империей за выход в Азовское и Черное моря. В короткий срок, с ноября 1665 по май 1699 года в Воронеже, Козлове и других городах, расположенных по берегам рек, впадающих в Азовское море, было построено несколько кораблей, галеры, брандеры, струги, морские лодки, которые и составили Азовскую флотилию.

Дата это условная, так как русские задолго до этого умели строить суда класса река-море. Так, славянорусы издавна освоили Балтийское (Варяжское, Венедское море). Варяги-русь контролировали его задолго до расцвета германской Ганзы (да и Ганза была создана на основе славянских городов и их торговых связей). Их наследниками были новгородцы, ушкуйники, которые совершали походы вплоть до Урала и далее. Русские князья снаряжали огромные флотилии, которые ходили по Чёрному морю, которые не зря тогда называли Русским морем. Русский флот показывал свою силу Царьграду. Русы ходили и по Каспийскому морю. Позднее казаки продолжали эту традицию, ходили и по морям, и рекам, атаковали персов, османов, крымских татар и т. д

Предыстория

На рубеже XVII-XVIII столетий всё большую роль стали играть морские флоты. Все великие державы имели мощные флоты. Морские и океанские просторы рассекали уже сотни и тысячи кораблей, осваивались новые морские пути, увеличивался товаропоток, появлялись новые порты, морские крепости и верфи. Международная торговля выходила за пределы морских бассейнов - Средиземного, Балтийского и Северного морей. С помощью флотов создавались огромные колониальные империи.

В этот период первые места по силе флотов занимали Англия и Голландия. В этих странах революции расчистили дорогу для капиталистического развития. Сильными флотами обладали Испания, Португалия, Франция, Венеция, Османская империя, Дания и Швеция. Все эти государства обладали обширным морским побережьем, давними традициями мореходства. Одни государства уже создали свои колониальные империи – Испания, Португалия, другие полным ходом их строили – Англия, Голландия и Франция. Ресурсы разграбленных территорий давали возможность сверхпотребления для элиты, а также для накопления капитала.

Россия, которая имела древние традиции мореходства, в этот период была отрезана от морей, которые в древности в значительной мере освоила и контролировала – Русского (Черного) и Варяжского (Балтийского) морей. После развала империи Рюриковичей наша страна была значительно ослаблена, утратила многие земли. Русских в ходе ряда войн и территориальных захватов оттеснили вглубь континента. На северо-западе основным врагом России была Швеция, которая захватила русские земли в Прибалтике. Шведское королевство в тот период было первоклассной великой державой, имеющей профессиональную армию и сильный флот. Шведы захватили русские земли по берегам Финского залива, контролировали значительную часть южной Прибалтики, превратив Балтийское море в «шведское озеро». Лишь на побережье Белого моря (в сотнях километров от основных экономических центров России) у нас был порт Архангельск. Он давал ограниченные возможности по морской торговле – был отдалён, а зимой судоходство прерывалось по причине суровости климата.

Выход к Чёрному морю закрывало Крымское ханство (вассал Порты) и Османская империя. Турки и крымские татары держали в своих руках всё Северное Причерноморье, с устьями Дуная, Днестра, Южного Буга, Днепра, Дона и Кубани. Причём, на многие из этих территорий Россия имела исторические права – они входили в Древнерусское государство. Отсутствие выхода к морям сковывало экономическое развитие России.

Ситуацию усугублял тот факт, что Османская империя, Крымское ханство, Швеция были враждебными России государствами. Морское побережье на юге и северо-западе было удобным плацдармом для дальнейшего наступления на русские земли. Швеция и Порта создали на севере и юге мощные стратегические крепости, которые не только блокировали выход России к морям, но и были базами для дальнейшего наступления на Русское государство. Опираясь на военную мощь Турции, крымские татары продолжали свои хищнические набеги. На южных рубежах шла практически беспрерывная схватка с ордами Крымского ханства и иными хищниками, если не было крупных походов, то мелкие набеги, рейды вражеских отрядов были обыденностью. Турецкий флот господствовал на Чёрном море, а шведский – на Балтике.

Таким образом, выход к Балтийскому и Чёрному морю был важен для Русского государства с точки зрения военно-стратегической необходимости – обеспечения безопасности с южного и северо-западного направлений. Россия должны была выйти на естественные рубежи обороны. Необходимо было восстановить историческую справедливость, вернуть свои земли. Нельзя забывать и экономический фактор. Изоляция от основных морских торговых путей Европы (Балтика – Северное море – Атлантика, Чёрное море – Средиземноморье – Атлантика) пагубно сказывалась хозяйственном развитии государства. Поэтому, борьба за выходы к морям приобретала первостепенное значение для будущего России.

Взятие Азова

К моменту свержения царевны Софьи (1689 год) Россия была в состоянии войны с Османской империей. Россия в 1686 году присоединилась к антитурецкой Священной лиге, созданной в 1684 году. В этот союз входили Священная Римская империя, Венецианская республика и Речь Посполитая. В 1687 и 1689 годах под руководством князя Василия Голицына были предприняты походы против Крымского ханства, но они не принесли успеха. Военные действия были прекращены, но мир Россия и Османская империя не заключили.

Продолжение войны с Портой стало приоритетом внешнеполитической деятельности Петра. Союзники по антитурецкому союзу потребовали от русского царя продолжить военные действия. Кроме того, война с Турцией представлялась более лёгкой задачей, чем конфликт со Швецией, закрывающей выход на Балтику. У России были союзники, Турция воевала на других фронтах и не могла бросить на войну с Россией значительные силы. Русское командование решило нанести удар не по Крыму, а атаковать Азов – стратегическую турецкую крепость, расположенную при впадении реки Дон в Азовское море. Это должно было обезопасить южные рубежи России от набегов крымских татар и стать первым шагом на пути к выходу в Чёрное море.

Поход 1695 года не привёл к успеху. Сказались ошибки командования, отсутствие единоначалия, плохая организация, недооценка значения турецкого флота, который во время осады снабжал крепость всем необходимым и подвозил подкрепления. Поход 1696 года был подготовлен намного лучше. Пётр понял, что необходимо блокировать крепость с моря, то есть необходимо создать флотилию. Началось строительство «морского каравана» (военных и транспортных кораблей и судов).

В январе 1696 года на верфях Воронежа и в Преображенском (подмосковное село на берегу Яузы, там располагалась резиденция отца Петра, царя Алексея Михайловича) развернули масштабное строительство кораблей, судов. Галеры, построенные в Преображенском, разбирали, везли в Воронеж, там снова собирали и спускали на воду на Дону. Пётр приказал к весне сделать 1300 стругов, 30 морских лодок, 100 плотов. Для этого мобилизовали плотников, кузнецов, работных людей. Район Воронежа выбрали не случайно, для местного населения строительство речных судов было обычным промыслом уже не одно поколение. Всего мобилизовали свыше 25 тыс. человек. Со всех концов страны ехали не только мастера, рабочие, но и везли материалы – лес, пеньку, смолу, железо и пр. Работы шли быстро, к началу похода стругов построили даже больше, чем планировали.

Задачу строительства военных кораблей решали в Преображенском (на реке Яузе). Основным типом строившихся кораблей были галеры – гребные суда, имевшие 30-38 весел, на их вооружении было 4-6 орудий, 2 мачты, 130-200 человек экипажа (плюс они могли перевозить значительный десант). Этот тип корабля отвечал условиям театра военных действий, галеры с их небольшой осадкой, маневренностью, могли успешно действовать на реке, мелководье низовьев Дона, прибрежных водах Азовского моря. В строительстве кораблей был использован опыт судостроения: так, в Нижнем Новгороде в 1636 году построили корабль «Фридерик», в 1668 году в селе Дединове на Оке – корабль «Орёл». Кроме того, в 1688-1692 годах на Переяславском озере и в 1693 году в Архангельске при участии Петра было построено несколько кораблей. К строительству кораблей в Преображенском широко привлекали солдат Семёновского и Преображенского полков, крестьян, мастеровых, которых вызвали из поселений, где было развито судостроение (Архангельск, Вологда, Нижний Новгород и т. д.). Среди мастеров всеобщим уважением пользовались вологодский плотник Осип Щека и нижегородский плотник Яким Иванов.

Всю зиму в Преображенском делали основные детали кораблей: кили (основание корпуса), шпангоуты («рёбра» корабля), стрингера (продольные балки, идущие от носа к корме), бимсы (поперечные балки между шпангоутами), пиллерсы (вертикальные стойки, поддерживающие палубу), доски для обшивки, настила палуб, мачты, вёсла и т. д. В феврале 1696 года заготовили деталей на 22 галеры и 4 брандера (судно, начинённое горючими веществами для поджога вражеских кораблей). В марте шла перевозка кораблей в Воронеж. Каждая галера доставлялась на 15-20 повозках. 2 апреля были спущены на воду первые галеры, их экипажи были сформированы из состава Семёновского и Преображенского полков.

В Воронеже также заложили первые большие трёхмачтовые корабли (2 единицы), с довольно сильным артиллерийским вооружением. Они требовали большого комплекса кораблестроительных работ. На каждом из них решили установить по 36 орудий. К началу мая построили первый корабль - 36-пушечный парусно-гребной фрегат «Апостол Петр». Корабль строили при помощи датского мастера Августа (Густава) Мейера (он стал командиром второго корабля - 36-пушечного «Апостола Павла»). Длина парусно-гребного фрегата была 34,4 м, ширина 7,6 м, корабль был плоскодонным, что иметь возможность выйти из реки в море. Корабли предназначались для моря, а сооружали их вдали от него. Фарватер притоков Дона даже в половодье исключал продвижение кораблей с глубокой осадкой. Кроме того, фрегат имел 15 пар весел на случай штиля и для маневра.

Таким образом, в России, вдали от морей, за предельно короткий срок создали «морской воинский караван» - военно-транспортную флотилию. Одновременно шёл процесс укрепления армии.

Флотилия приобрела первый боевой опыт. В мае 1796 года русская флотилия вышла в Азовское море и отрезала крепость от источников снабжения через море. Русские корабли заняли позиции поперёк Азовского залива. Когда примерно через месяц подошла турецкая эскадра, османы не решились на прорыв и отступили. Вражеский флот отказался от попыток помочь осаждённому гарнизону. Это сыграло важную роль - крепость отсекли от подвоза продовольствия, боеприпасов, подкреплений, кроме того турецкий гарнизон понял, что помощи не будет, что подорвало его боевой дух. 19 июля Азовская крепость капитулировала.

«Морским судам быть…»

В результате Азовские походы на практике показали важность флота для ведения войны. Взятие Азова стало только первым шагом на трудном и долгом пути. Война с Османской империей продолжалась. Флот и армия Турции, Крымское ханство по-прежнему представляли значительную угрозу южным рубежам России. Чтобы противостоять мощному врагу, сохранить выход в море и добиться заключения выгодного мира, необходим был сильный постоянный флот. Царь Пётр сделал из этого правильные выводы, ему нельзя было отказать в организаторских способностях и стратегическом мышлении. 20 октября 1696 года Боярская Дума провозглашает «Морским судам быть…». Утверждается обширная программа военного судостроения 52 (позднее 77) кораблей.

Строительство флота было задачей большой сложности, которую могла решить только сильная и развитая держава, при огромном внимании правительства. Необходимо было создавать фактически целую огромную отрасль и инфраструктуру, строить новые верфи, базы и порты, предприятия, мастерские, корабли, производить , различное оборудование и материалы. Необходимо было огромное количество рабочих. Требовалось создать целую систему подготовки морских кадров – матросов, штурманов, навигаторов, офицеров, артиллеристов и пр. Кроме создания производственной базы, морской инфраструктуры, специализированной системы образования, нужны были колоссальные финансовые вложения. И тем не менее военно-морской флот был создан.

Царь Пётр I ввёл специальную корабельную повинность, которая была распространена на землевладельцев, купцов и торговцев. В повинность входила поставка кораблей, полностью готовых и вооружённых. В постройке флота должны были принять участие все землевладельцы, имевшие свыше 100 крестьянских дворов. Светские землевладельцы (сословия бояр и дворян) были обязаны построить по одному кораблю с каждых 10 тыс. дворов (т. е. сообща). Духовные землевладельцы (монастыри, высшая церковная иерархия) должны были построить по кораблю с 8 тыс. дворов. Купцы и торговые люди России должны были сообща заложить и построить 12 кораблей. Землевладельцы, имевшие менее 100 крестьянских дворов, были освобождены от строительства, но были обязаны платить денежные взносы – 50 копеек с каждого двора. Эти средства получили название «полтинных денег».

Понятно, что корабельная повинность и введение «полтинных денег» были встречены многими землевладельцами и купцами враждебно. Некоторые богатые купцы и крупные землевладельцы были готовы даже откупиться от корабельной повинности, чтобы не обременять себя такой проблемой. Но царь требовал выполнение повинности. Когда часть купечества подала челобитную с просьбой «уволить их от корабельного дела», их наказали тем, что велели построить ещё два корабля. Для строительства кораблей землевладельцы были поделены на «кумпанства» (компании). Каждая компания должна построить один корабль и вооружить его. К примеру, Троице-Сергиев монастырь, обладавший 24 тыс. дворов, должен был построить 3 корабля. Менее крупные монастыри для образования одного кумпанства складывались сообща. В состав светских кумпанств обычно входило 2-3 крупных землевладельца и 10-30 среднепоместных дворян. Посадское и черносошное население не разделялось на кумпанства. Посадские люди городов и черносошные крестьяне Поморья, а также гости и торговые люди гостинной и суконной сотен составили единое кумпанство.

По первоначальной программе планировали построить 52 корабля: 19 кораблей – светские землевладельцы, 19 кораблей - духовенство и 14 кораблей – купечество. Кумпанства должны были самостоятельно организовать весь комплекс подготовительных и строительных работ, включая содержание рабочих и мастеров, покупку всех материалов, оружия. Для устройства верфей были выделены места в Воронеже, Струпинской пристани, в ряде поселений по реке Воронеж и Дон.

Четвертым строителем флота выступила казна. Адмиралтейство сооружало корабли на деньги, собранные со светских и духовных феодалов с вотчинами менее сотни крестьян. Сначала Адмиралтейство должно было построить 6 кораблей и 40 бригантин, но затем эту норму дважды повышали, так что в итоге ему пришлось супить на воду 16 кораблей и 60 бригантин. Впрочем, правительство повышало нормы и частным кумпанствам, в 1698 году их обязали построить ещё 6 кораблей. Гостям (купцам) всё же удалось уклониться от обязанности строить корабли: вместо кораблей казна согласилась принять деньги (12 тыс. рублей за корабль).

С весны 1697 года кораблестроительные работы шли полным ходом. В Воронеж и другие населённые пункты, где были созданы верфи, стекались тысячи людей. Как только на воду спускали один корабль, сразу же закладывали другой. Строились двух- и трехмачтовые боевые корабли с 25-40 орудиями на борту. Воронеж стал настоящей «колыбелью» петровского флота. С каждым годов темпы росли, и к 1699 году постройка большинства кораблей была завершена.

С завоеванием Азова и строительством флота было связано введение новой трудовой повинности: со всей страны сгоняли плотников на верфи и на сооружение Троицкой крепости и гавани в Таганроге. Стоит отметить, что это строительство велось в крайне сложных условиях: без жилья в осенних и зимних условиях, со скудными запасами пищи, крестьяне месяцами валили лес, пилили доски, строили дороги, углубляли фарватер реки, сооружали корабли. От трети до половины людей, не выдерживая тяжелейших условий работы, бежали. Случалось, что бежали целые команды, до единого человека. Когда вести о тяжелой доле работников на верфях проникали в уезды, где шёл набор рабочих, население пряталось в лесах. Особенно в тяжелом положении было население в прилегавших к Воронежу областях.

Тяжёлое бремя легло и на крепостное крестьянство, на которое землевладельцы возложили тяготы корабельной повинности. Они были должны обеспечить поставку всего необходимого для строительства кораблей, работая в ущерб земледелию и другим занятиям, которые обеспечивали их жизнь. Значительные потери были в лошадях – их изымали для перевозок. В результате значительно усилилось бегство людей на Дон, Хопёр, в иные земли.

Таким образом, воронежское кораблестроение и сооружение гавани, крепости в Таганроге положили начало чрезвычайным налогам и трудовым повинностям в эпоху Петра.

Развитие кораблестроительной программы

Первый опыт кораблестроения выявил серьёзные недостатки. Некоторые кумпанства не спешили с работой, собираясь увильнуть от повинности или затянуть сроки сдачи кораблей. Царю пришлось применить репрессии: за отказ участвовать в программе приказал отписывать поместья и вотчины в пользу казны.

Многие землевладельцы с целью экономии или из-за отсутствия кораблестроительного опыта относились к программе формально (лишь бы сделать). Часто не обращали внимания на выбор леса, других материалов, качество работы. На качестве строительства сказывались и злоупотребления подрядчиков, неопытность ряда мастеров. Одним из самых пагубных результатов спешки был тот факт, что корабли строили из сырого, непросушенного леса. Кроме того, на верфях отсутствовали крытые эллинги и корабли сразу подвергались воздействию непогоды, из-за нехватки железа вместо железных креплений использовали деревянные.

Не оправдались надежды Петра и на иностранных специалистов, которых приглашали в Россию с 1696 года. Значительная часть иностранцев приехала в Россию за барышами, не имея опыта в корабельном деле или слабо разбираясь в этом вопросе. Кроме того, мастера разных национальностей (англичане, голландцы, итальянцы и т.д.) имели разные приёмы судостроения, что вело к различным конфликтам и проблемам. В результате многие построенные корабли были непрочными или недостаточно устойчивыми на воде, быстро ветшали, требовали множества доработок, часто сразу капитальной перестройки и ремонта.

Правительство учло эти ошибки. Отказались от строительства кораблей кумпанствами. В сентябре 1698 года некоторым кумпанствам разрешили вместо строительства своими силами внести денежный выкуп в казну – 10 тыс. рублей за корабль. Вскоре такую практику распространили на все кумпанства. На полученные средства, как и на «полтинные деньги» развернули более широкое строительство на казённых верфях. Ещё в 1696 году в Воронеже учредили «Адмиралтейский двор». Уже в 1697 году там заложили 7 больших кораблей и 60 бригантин (небольшое одно- или двухмачтовое парусно-гребное судно для перевозки грузов и войск в прибрежных районах). 27 апреля 1700 года на верфи Воронежского адмиралтейства лично Петром был спущен на воду 58-пушечный корабль («Гото Предестинации», по-латыни означает «Божье Предвидение»).

Одновременно шёл процесс создания основ военной организации флота, его боевого управления. В 1700 году учредили «Приказ адмиралтейских дел», который позже был преобразован в Адмиралтейскую коллегию. Это был центральный государственный орган по управлению строительством, снабжением и обеспечением флота. На все важные должности царскими указами назначались адмиралы и офицеры. Первым главой «Адмиралтейства», который ведал строительными делами, был стольник А. П. Протасьев, затем его сменили архангельский воевода, один из ближайших соратников царя – Фёдор Матвеевич Апраксин.

Появление русского флота стало одним из факторов, который заставил Турция заключить мир с Россией. Летом 1699 года из Азова в Таганрог пришли русские корабли «Скорпион», «Растворенные ворота», «Сила», «Крепость», «Благое соединение» и несколько галер. На борт «Крепости» взошёл глава Посольского приказа Е. Украинцев. 4 августа «морской караван» генерал-адмирала Ф. А. Головина снялся с якоря. Начался первый поход Азовского флота. Всего было отправлено 10 больших кораблей: 62-пушечный «Скорпион» под флагом генерал-адмирала Фёдора Головина, «Благое начало» (на нём держал флаг вице-адмирал К. Крюйс), «Цвет войны» (на нём держал флаг контр-адмирал фон Рез), «Растворенные врата», «Апостол Петр», «Сила», «Безбоязнь», «Соединение», «Меркурий», «Крепость». Большинство кораблей эскадры имели 26-44 пушек на вооружении.

18 августа близ Керчи совершенно неожиданно для турецкого губернатора города и командующего турецкой эскадрой адмирала Гасан-паши (у Керчи стояла турецкая эскадра) появились корабли русской эскадры. Заместитель командующего русской эскадрой вице-адмирал Корнелий Крюйс описал впечатление, которое произвело на турецких командиров прибытие кораблей Азовского флота: «Ужас турецкий можно было из лица их видеть о сей нечаянной визите с такою изрядно вооруженною эскадрою; и много труда имели, чтоб турки верили, что сии корабли в России строены и что на них российские люди. И как турки услышали, что его величество указал своего посла на собственных своих кораблях в Стамбул отвезть, то туркам еще больше ужасу придало». Это был неприятный сюрприз для Порты.

7 сентября «Крепость» с русским посланником прибыла к султанскому дворцу в Стамбуле. В турецкой столице были ошарашены появлением русского корабля, а ещё большее удивление вызвало известие о посещении Керчи русской эскадрой. 8 сентября «Крепость» осмотрел снаружи визирь, а на следующий день такой же осмотр совершил сам османский султан.

Переговоры шли трудно. Послы Англии и Голландии старались сорвать их, но в итоге мирное соглашение подписали. Мирный договор был подписан в июле 1700 года, срок его действия был определён на 30 лет. Азов с областью отходил Российскому государству. За Россией оставались вновь построенные городки - Таганрог, Павловский город, Миюс. Кроме того, Москва была освобождена от давнего обычая – уплаты ежегодной дани («подарков») крымскому хану. Но договориться по поводу свободного плавания русских судов в Чёрном море не удалось. Россия также отказывалась от притязаний на Керчь. Османской империи возвращали занятую русскими войсками часть Поднепровья. Константинопольский мир позволил Петру начать войну со Швецией, не беспокоясь за южное направление.

Начало правления Петра I; азовские походы: «российскому флоту быть»; Азовский флот; Балтийский флот Петра I; «южное направление»; флот после смерти Петра великого

НАЧАЛО ПРАВЛЕНИЯ ПЕТРА I

Петр I

В конце XVII в. Россия в экономическом развитии все еще значительно отставала от западноевропейских стран. Причиной тому служили не только последствия татаро-монгольского нашествия, но и продолжавшиеся изнурительные войны: на юге - с Турцией, на западе - с Польшей, на северо-западе - со Швецией. Единственным выходом страны на внешний рынок был Архангельский порт, основанный в 1584 г. Выйти на берега Черного и Балтийского морей было для России исторической необходимостью.

Так для Петра I сместившего на российском престоле в 1682 году Софью, была предопределена цель, достижение которой стало содержанием его государственной деятельности. Более всего юного царя влекло морское дело.

Современников и потомков всегда удивляло, как Петр, живя в Преображенском, никогда не видев не только моря, но и большого озера, так пристрастился к морскому делу, что оно оттенило на второй план все прочие увлечения. Есть версия, что истоки этой страсти у царя, с детства боявшегося воды, связаны со знакомством с астролябией, а также со старым ботиком, найденным Петром I и Францем Тимерманом в сарае Н.И. Романова в селе Измайловском. Достоинство ботика, который Петр в последствии назовет «дедушкой русского флота», состояло в том, что паруса на нем были устроены так, что позволяли плавать против ветра.

Об этой находке Петр впоследствии писал: «Случилось нам (в мае 1688 г.) быть в Измайлове, на льняном дворе и, гуляя по амбарам, где лежали остатки вещей дому деда Никиты Ивановича Романова, между которыми увидел я судно иностранное, спросил Франца (Тимермана) [голландского учителя Петра], что это за судно? Он сказал, что то бот английский. Я спросил: где его употребляют? Он сказал, что при кораблях — для езды и возки. Я паки спросил: какое преимущество имеет пред нашими судами (понеже видел его образом и крепостью лучше наших)? Он мне сказал, что он ходит на парусах не только что по ветру, но и против ветру; которое слово меня в великое удивление привело и якобы неимоверно».

«Дедушка русского флота»

Также известно, что в 1693 году с небольшой свитой царь едет в Архангельск - в то время единственный морской порт России. Впервые он видит море и настоящие большие корабли - английские, голландские, немецкие, - стоявшие на рейде. Петр все с интересом осматривает, обо всем расспрашивает, размышляет о заведении русского флота, расширении торговли. С помощью Франца Лефорта (первого адмирала российского флота, но тогда еще швейцара из своей потешной «кумпании») он заказывает большой корабль за рубежом. В Архангельске тоже начинают постройку двух кораблей. Царь в первый раз в жизни совершает плавание по морю - Белому, северному, холодному.

АЗОВСКИЕ ПОХОДЫ: «РОССИЙСКОМУ ФЛОТУ БЫТЬ»

Осознание о необходимости создания регулярного военно-морского флота в России к Петру пришло после поражения российской армии под турецкой крепостью Азов в первом Азовском походе в 1695 году. Отправив тридцатитысячное войско, Петр I потерпел полное поражение. Осада крепости привела только к крупным потерям. Один из главных факторов поражения состоял в том, что в осажденную крепость турецкий флот доставлял новых солдат, боеприпасы, провиант. Тогда Петр понял, что без поддержки с моря Азов не взять.

Всю зиму 1696 года, Петр I готовил российскую армию к новому походу. Возвратившись из-под Азова, Петр созывает совет, на котором было решено строить флот в Преображенском: 22 галеры по образцу голландскому, 4 брандера, 3 фрегата и 2 галеаса и везти их для сборки в Воронеж; на ближних к Воронежу плотбищах - Козлове, Добром, Сокольске сделать 1300 сплавных стругов для войска, 300 лодок и 100 плотов; в Воронеже учинить Адмиралтейство и цейхгауз, заложить 2 корабля и дома для работных людей рубить непрестанно.

К весне всё было готово. Начался второй Азовский поход. В мае 1696 года на новой 34-вёсельной галере «Принцимпиум» Пётр появился под Азовом во главе целой флотилии, а сухопутные войска, пополненные и отдохнувшие, снова обложили крепость с суши и построили в устье Дона батареи.

Знак в честь 300-летия русского флота в Севастополе

На этот раз туркам отбиться не удалось, хотя оборонялись они отчаянно. Русский флот препятствовал подвозу к осаждённой крепости боеприпасов и продовольствия. Туркам пришлось сдаться. Впервые в истории России была одержана блестящая победа с помощью флота. Произошло это 18 июля 1696 г. Россия получила Азов с прилегающими землями и право свободного плавания по Азовскому морю.

Взятие Азова было крупной победой русской армии и ее молодого военно-морского флота. Оно еще не раз убедило Петра в том, что в борьбе за побережье морей нужен мощный военный флот, оснащенный современными по тому времени кораблями и хорошо обученными морскими кадрами.

20 октября 1696 года Боярская Дума провозглашает «Морским судам быть…» С тех пор эта дата отмечается как день рождения Российского военного флота. Флот построенный для второго азовского похода, и корабли, построенные во время владения Россией Азова принято называть Азовским флотом.

АЗОВСКИЙ ФЛОТ

Чтобы закрепиться на Азовском море, в 1698 г. Петр начал строительство Таганрога в качестве военно-морской базы. А Азовский флот постепенно пополняется многопушечными кораблями.

Организация в 1696—1697 годах «кумпанств» (компаний) в Воронежском крае и помощь иностранных мастеров оказались недостаточно эффективными мерами для скорейшего строительства Азовского флота, поэтому флот было решено строить на средства только государства и только с помощью отечественных специалистов.

Так, в письме от 7 декабря 1698 года посол Священной Римской империи Гвариент сообщал свои наблюдения в Вену:

«… Жар и восторг, с которыми приготовлялись к наступающей войне, почти охладели; Государь исключительно занят переделкою и постройкою кораблей. Дорого построенные корабли дурны и скорей годятся под купеческий груз, чем для военных действий.»

К концу XVII века Россия уже воспитала своих искусных кораблестроителей, таких как Скляев, Верещагин, Салтыков, Михайлов, Попов, Пальчиков, Тучков, Немцов, Бородин, Кознец и других.

В 1697 — 1698 годах в составе Великого посольства в Голландии Пётр I поработал плотником на верфях Ост-Индийской компании, при участии царя был построен корабль «Пётр и Павел».

« Гото Предистинация »

Такие обстоятельства благоприятствовали появлению в российском флоте кораблей нового типа. Так в ноябре 1698 года Петром I был заложен 58-пушечный корабль «Гото Предестинация» («Божье провидение»).

Из журнала канцелярии Петра I, 1698 год:
«…ноября в 19 день на память святого мученика Авдия заложили корабль, именуемый «Божие Предвидение». Киль положили длина 130 футов, ширина 33 фута.»

Он был построен по английскому чертежу (доказательством этой версии является наличие круглого шпигеля, который в то время был только у английских кораблей), однако так как корабли, построенные по данным чертежам, были предназначены для хождению по мелководью, Петр I внес в чертежи изменения. Осадка корабля была уменьшена. Киль «Гото Предестинации» имел уникальную для того времени конструкцию, предотвращавшую течи в корпусе корабля при ударе о грунт.

Так 27 апреля 1700 года с Воронежской верфи был спущен на воду первый российский линейный корабль, созданный в России без участия иностранных специалистов - корабль «Гото Предестинация».

Почти одновременно были заложены ещё два корабля: «Черепаха» и «Великий галеас». Строительством «Черепахи» руководил английский мастер Осип Най, а строительством второго корабля — венецианец Яков Моро. Строительством «Гото Предестинации» в первое время руководил Пётр I. Таким образом, в российском флоте благодаря одновременному строительству трёх кораблей было начато своеобразное соревнование между русскими, английскими и венецианскими корабельными мастерами.

Создание Азовского флота было чрезвычайно важным для России событием. Во-первых, оно выявило роль военного флота в вооруженной борьбе за выход к морям. Во-вторых, был приобретен так необходимый опыт массового строительства военных судов, что позволило в дальнейшем достаточно быстро создать сильный Балтийский флот. В-третьих, Европе были продемонстрированы огромные потенциальные возможности России как мощной морской державы.

После войны с Турцией за обладание Азовским морем устремления Петра I были направлены на борьбу за выход к Балтийскому морю, успех которого предопределялся наличием военной силы на море. Отлично понимая это, Петр I приступил к строительству Балтийского флота.

За период с 1695 по 1710 г. Азовский флот пополнился многими линейными кораблями и фрегатами, галерами и бомбардирскими судами, брандерами и мелкими судами. Но просуществовал он недолго. В 1711 г. после неудачной войны с Турцией, по Прутскому мирному договору, Россия вынуждена была отдать туркам побережье Азовского моря, и обязалась уничтожить Азовский флот.

Гравюра из «Дневника» И. Корба «Азовский флот». Конец XVII века.

БАЛТИЙСКИЙ ФЛОТ ПЕТРА I

Необходимость выхода России к Балтийскому морю, вылилась в 1700 году в «Северную войну» со Швецией: страной с сильным военным флотом, что послужило сильным аргументом для создания военного флота в Балтийском море.

Зимой 1702 года началась постройка верфи на реке Сясь, впадающей в Ладожское озеро. Здесь для нового флота были заложены первые боевые корабли — шесть 18-ти пушечных парусных фрегатов и 9 вспомогательных судов. В том же 1702 году в Олонецком уезде на реке Свирь была заложена Олонецкая верфь.

Взятие Петром I шведских кораблей «Гедан» и «Астрильд» в устье Невы

Датой основания Балтийского флота принято считать 18 мая 1703 года. Именно в этот день под командованием Петра I флотилия из 30 шлюпок с солдатами Преображенского и Семеновского полков одержала первую боевую победу, захватив в устье реки Невы два шведских военных корабля.

Все участники боя получили специальные медали с надписью «Небываемое бывает».

22 августа 1703 года на Олонецкой верфи был спущен первый линейный корабль — 28-пушечный фрегат «Штандарт», также были спущены на воду 7 фрегатов, 5 шняв, 7 галер, 13 полугалер, 1 галиот и 13 бригантин.

В этом же году заложили базу русского флота на Балтике — Кронштадт, а в Воронеже открыли Адмиралтейскую школу. С 1704 года началось строительство Адмиралтейской верфи в Петербурге, ставшей центром кораблестроения в России.

Характерной особенностью тогдашней флотской архитектуры было изобилие разных наружных украшений. Резьба щедро украшала не только корму и нос, но и борта судна флота Петра I. Обыкновенно корма украшалась государственным гербом и аллегорическими фигурами, имевшими отношение к имени корабля; названию соответствовала и носовая фигура.

В 1704 году Балтийский флот имел в строю 10 фрегатов, вооружённых от 22 до 43 6-фунтовыми пушками, и 19 других военных судов.

« Линейный корабль Балтийского флота «Полтава» »

В 1706 году Балтийский флот малыми силами участвовал в неудачной для русской стороны осаде шведского города-крепости Выборга. В 1708 для Балтийского флота на реке Свирь были заложены два линейных корабля «Рига» и «Выборг». А в Архангельске для Балтийского флота началось строительство семи 52-пушечных линейных кораблей и трех фрегатов.
Серьезное поражение 27 июня 1709 г. шведы потерпели в Полтавском сражении. В честь этого события в 1709 году на Адмиралтействой верфи, был заложен первый 54-пушечный линейный корабль «Полтава».

На корме этого корабля были вырезаны аллегорические фигуры, прославлявшие славную Полтавскую викторию.
Однако для окончательной победы над Швецией нужно было сокрушить её морские силы и утвердиться на Балтике. На это потребовалось еще 12 лет упорной борьбы, прежде всего на море.

В итоге за период в 1710-1714 годы постройкой кораблей на отечественных верфях и покупкой их за границей (в Англии и Голландии для Балтийского флота были куплены 16 линейных кораблей и 6 фрегатов) был создан достаточно сильный галерный и парусный Балтийский флот из 27 линейных кораблей, 9 фрегатов и около двухсот других более мелких суден. Общее число пушек на кораблях достигло 1060.

Высокое качество русских кораблей признавалось многими зарубежными мастерами-кораблестроителями и моряками. В 1710 году весь российский флот в составе 250 кораблей участвует уже в удачной для России осаде Выборга, заблокировав крепость со стороны моря.

Aнглийский адмирал Поррис писал: «Русские корабли во всех отношениях равны наилучшим кораблям этого типа, какие имеются в нашей стране, и притом более изрядно закончены»

Возросшая мощь Балтийского флота позволила его силам 27 июля 1714 года одержать блистательную победу на шведским флотом у мыса Гангут.

Скампавея - малая быстроходная галера с 18 парами весел, с одной-двумя пушками и одной-двумя мачтами с косыми парусами

В морском сражении был пленен отряд из 10 вражеских кораблей вместе с командовавшим им контр-адмиралом. В Гангутском сражении Петр I полностью использовал преимущество галерного и парусно-гребного флота перед линейным флотом противника в шхерном районе моря. Государь лично возглавлял в бою передовой отряд из 23 скампавей.

Гангутская победа обеспечила русскому флоту свободу действий в Финском и Ботническом заливах. Она, как и Полтавская победа, стала переломным моментом в ходе всей Северной войны, позволившим Петру I начать подготовку к вторжению непосредственно на территорию Швеции. В этом заключалась единственная возможность принудить Швецию к заключению мира.
Авторитет русского флота и Петра I как флотоводца получили признание со стороны прибалтийских государств. В 1716 году при планировании десанта в Сконии в Копенгагене была собрана объединённая русско-английско-датско-голландская эскадра (20 русских кораблей, 19 английских, 17 датских и 25 голландских) под командованием Петра I, которая совершила поход к Борнхольму, в результате которого планируемый большой десант не состоялся, однако удалось высадить на южное побережье Швеции с разведывательной целью небольшой отряд казаков. Это событие было позже отмечено выпуском медали с надписью «Владычествует четырьмя, при Борнхольме».

24 мая 1719 года шведский флот разбит в Эзельском сражении, в том же году высажено несколько десантов на шведском побережье недалеко от Стокгольма. Один из крупных десантных отрядов приблизился к шведской столице на расстояние 15 миль.

Бой у Острова Эзель

Победа российского отряда гребных судов над отрядом шведских кораблей при Гренгаме (южная группа Аландских островов) в июле 1720 г. позволила Российскому флоту еще прочнее закрепиться в Аландском архипелаге и активнее действовать против коммуникаций противника. Сражение при Гренгаме стало последним крупным сражением Великой Северной войны.

Сражение при Гренгаме

Господство Российского флота в Балтийском море обусловили успешные действия отряда генерал-лейтенанта Ласси, в который входили 60 галер и лодок с пятитысячным десантом.

Высадившись на шведский берег, этот отряд разгромил один оружейный и несколько металлургических заводов, захватил богатые военные трофеи и много пленных, что особенно ошеломило население Швеции, оказавшееся беззащитным на своей территории.

30 августа 1721 г. Швеция согласилась, наконец, подписать Ништадский мирный договор, Который положил конец Северной войне.

Подчеркивая значения флота в Северной войне, Петр I приказал выбить на медали, утвержденной в честь победы над Швецией, слова: «Конец сей войны таким миром получен ничем иным только флотом, ибо землею никаким образом достигнуть было того невозможно». Сам царь, имевший звание вице-адмирала, «в знак понесенных трудов в сию войну», был произведен в адмиралы.

Флаг военно-морского флота Российской Империи

После победы в Северной войне Россия стала империей, Петр I - императором, а весь российский флот стал называться «Российским императорским флотом».

В результате Северной войны Россия вернула себе выход к Балтийскому морю, в сражениях войны родился и окреп Балтийский флот, ставший ядром Российского военно-морского флота. В ходе Северной войны была создана сеть баз для флота, главной из которых был Петербург. Передовой военно-морской базой, на которую флот опирался до занятия всего южного берега Финского залива, являлся Ревель (Таллинн - нынешняя столица Эстонии). Гребной флот базировался в Выборге и портах Финляндии — Гельсингфорсе (Хельсинки) и Або. В 1723 году было закончено строительство военно-морской базы Кронштадт, которая с 1724 года стала главной базой флота.

В ходе Северной войны Российский флот достиг пика своей боеспособности, это вылилось в попытку введения нового штата флота. Так в 1723 году был заложен первый в России 100-пушечный линейный корабль «Петр Первый и Вторый».

Однако темпы кораблестроения с 1723 года резко снижаются. С 1722 по 1725 года было построено 9 линейных кораблей, 3 фрегата, одна шнява, 22 вспомогательных и одно гребное судно. В 1724 году в составе Балтийского флота числилось 32 линейных корабля (от 50 до 96 пушек на каждом), 16 фрегатов, 8 шняв, 85 галер и много небольших парусных и гребных судов. Одновременно, с 1722 года резко снижаются темпы кораблестроения. В последние годы царствования Петра закладывалось не более 1-2 кораблей в год.

Сравнение российского Балтийского флота в 20-х годах XVIII века с флотами европейских стран (боеспособные линейные корабли):

«ЮЖНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ»

Добившись утверждения России на Балтийском море, Петр I вновь обращает свой взор на юг государства. В результате Персидского похода русские войска, при поддержке кораблей флотилии под общим руководством Петра I, заняли города Дербент и Баку с прилегающими к ним землями, которые и отошли к России по трактату, заключенному с шахом Ирана 12 сентября 1723 года. Русский регулярный флот появился на Каспии в 1722 году - именно с этого момента ведет отсчет своего существования современная Каспийская военная флотилия.

ФЛОТ ПОСЛЕ СМЕРТИ ПЕТРА ВЕЛИКОГО

Положение русского корабельного флота после смерти Петра I резко ухудшилось. В 1726 году был заложен лишь один 54-пушечный линейный корабль, а за последующие 4 года не было заложено ни одного корабля.

1728 год, из донесения шведского посла в России своему правительству: «Несмотря на ежегодную постройку галер, русский галерный флот, сравнительно с прежним, сильно уменьшается; корабельный же приходит в прямое разорение, потому, что старые корабли все гнилы, так что более четырёх или пяти линейных кораблей вывести в море нельзя, а постройка новых ослабела. В адмиралтействах же такое несмотрение, что флот и в три года нельзя привести в прежнее состояние, но об этом никто не думает»

На конец 1731 года в составе корабельного флота числились 36 линейных кораблей, 12 фрегатов и 2 шнявы, но полностью боеспособными было только около 30% кораблей, еще 18,5% могли действовать на Балтике только в благоприятных условиях. Корабли крупных рангов (90, 80, 70 - пушечные) вышли из строя.

Состояние галерного флота было более благоприятным: в 1728 году постоянно на плаву держалось 90 галер и еще на 30 хранились уже приготовленные для быстрой сборки леса.

Флот Петра II, внука Петра I, который правил Российской империей с 1727 по 1730 год, не интересовал. Больших парусных кораблей при нем вообще не строили, а сооружались одни лишь гребные суда. В апреле 1728 г. на заседании Верховного тайного совета император приказал, чтобы из всего российского флота постоянно выходили в море лишь четыре фрегата и два флейта, да еще пять фрегатов были готовы к крейсированию. Прочим кораблям, для «сбережения казны» надлежало оставаться в портах. Французский дипломат М. Маньян сообщал своему правительству, что на доводы военных моряков о необходимости постоянно держать флот на море, царь ответил: «Когда нужда потребует употребить корабли, то я пойду в море; но я не намерен гулять по нем, как дедушка».

С 1725-го по 1729 год флот недополучил около полутора миллионов рублей. Выдача денежного содержания и вещевого довольствия систематически задерживалась. Рядовой состав не получал обмундирования по нескольку лет, ухудшилось продовольственное снабжение, процветали казнокрадство и взяточничество чинов морского ведомства.

ЧИТАТЬ ВЕСЬ ПРОЕКТ В PDF

Это статья из проекта "История Российского флота". |

Показала, что шведов не победить, если не соз-дать свой военный флот. Шведский флот в то время считался самым сильным на Балтике. Пётр I в «Морском уставе» писал: «Кто войско сухопутное имеет, одну руку имеет, который и флот имеет, обе руки имеет».

Поэтому вместе с преобразованиями в армии в стране усиленно шло строительство военного флота.

Одной верфи в Воронеже было недостаточно. По воле Петра I верфи появились в Архангельске, в Олонецке и в новом городе Санкт-Петербурге. На них создавались галеры (гребные военные суда) и большие парусные корабли — фрегаты.

С петровского времени российский флот славился дисциплиной и взаи-мовыручкой. На кораблях поддерживалась чистота. На корме развевался белый с голубым крестом флаг . Он назывался Андреевским — в честь свя-того апостола Андрея Первозванного. По преданию, этот апостол пришёл в славянские земли с проповедью христианства. И сегодня российский военно-морской флот ходит под этим флагом.

Картинки (фото, рисунки)

На этой странице материал по темам:

При Петре I в России впервые появился собственный морской флот, пусть даже и укомплектованный офицерами-иностранцами (в этом не было ничего зазорного – к примеру, почти половина офицеров датского флота в XVII веке были голландцами). Однако его реальная история была печальной: дорогостоящая царская игрушка, ради которой выбивались налоги из замордованного податного населения, роли заметной в войнах не сыграла и благополучно сгнила…

Если отбросить ритуальное бахвальство и патриотическую трескотню о подвигах чудо-богатырей и величии Родины, то непосредственные итоги боевой деятельности российских моряков в Северной войне 1700-1721 годов при ближайшем рассмотрении оказываются более чем скромными. Флот вообще стал, наверное, самым противоречивым деянием первого российского императора.

Практически в течение всей сознательной жизни корабли оставались для Петра наиболее сильной страстью. Зачастую заглушавшей все доводы разума и здравого расчета. К парусам и веслам он испытывал чувство сродни физиологическому («корабли – дети мои»).

Но по большому счету морские эскадры в его руках являлись все же не инструментом внешней политики (или способом приобретения денежной прибыли), а очень напоминали огромную чрезвычайно дорогую игрушку (стоимостью от четверти до трети госбюджета), изготовленную только ради прихоти венценосного романтика.

Судите сами – Азовский флот сгнил, так ни разу и не вступив в бой с неприятелем. Прорыв в Средиземное – или хотя бы в Черное – моря остался пустой мечтой. А эскадры Балтийского флота нанесли противнику столь непропорционально малый ущерб в сравнении с усилиями, потребовавшимися для обзаведения ими, что отечественная историография по сию пору стесняется этой статистики.

За весь период боевых действий петровские моряки сумели вырвать из рядов врага всего один (!) линкор, да и то в самом конце войны. В то время как, например союзный русскому датский флот только лишь в одном 1715 году захватил четыре таких судна у шведов.

Впрочем, иного результата ожидать и не приходилось. В отличие от армии, идеи и цели которой были понятны и близки большинству россиян, флот не мог найти в традиционно сухопутной стране никакой опоры ни в умах, ни на практике. Морское мышление нации выковывается многими поколениями широких групп населения, чьи деловые и финансово-экономические интересы напрямую зависят от мореплавания.

Создать такой слой искусственно в традиционно сухопутном государстве не удавалось еще никому. И потому выглядит вполне закономерным то, что со смертью Петра мало кому понятная «игрушка» сразу же захирела.

Художник Сергей Пен. Царь Петр идет к Адмиралтейству

После 1724 года (Петр умер в феврале 1725-го) из всех огромных 70-90-пушечных линкоров, во множестве построенных «царем-шхипером» на выколачиваемые из нищих мужиков последние копейки, в море из базы всего несколько раз выходил только один.

Остальные сгнили, простояв у причалов без всякой пользы. И превратившись, таким образом, видимо, в самый дорогой в мире (и самый недолговечный) памятник ограниченности власти даже великих самодержцев. Грезы о «царстве» над океанами так и остались грезами. Правда, за последующие 300 лет идею морского величия петербургские и московские правители не единожды пытались реанимировать.

Потуги эти каждый раз неизменно заканчивались очередным крахом. Однако желающих побаловаться широкомасштабными экспериментами с предрешенным банкротством в финале меньше не становится. Во всяком случае, споры на тему «нужен ли большой флот России» продолжаются в нашей стране и сегодня.

У разбитых корыт

Начатое Петром I в период подготовки к Азовским походам 1695-1696 годов военное кораблестроение на юге России продолжалось самым интенсивным образом вплоть до того момента, когда владелец «шапки Мономаха» ввязался в новое рискованное предприятие – в войну против Швеции.

Всего до 1700 года в качестве основных сил (то есть без учета небольших парусных кораблей и всевозможных гребных конструкций) Азовского флота было заложено 51 судно различных типов – галеасы, баркалоны, барбарские и классические линейные корабли, которые по рангу были не меньше фрегата. То есть могли нести на борту от 28 до 70 орудий, включая пушки средних и крупных калибров.

70-пушечных – 2
66-пушечных – 1
64-пушечных – 1
62-пушечных – 3
58-пушечных – 3
54-пушечных – 1
52-пушечных – 5
46-пушечных – 1
44-пушечных – 9
40-пушечных – 2
38-пушечных – 2
36-пушечных – 12
(36-40)-пушечных – 6
34-пушечных – 1
30-пушечных – 1
28-пушечных – 1

Из этого количества построили и спустили на воду к началу Северной войны 37 судов. Но поскольку все они проектировались далеко не лучшими специалистами, без разбора приглашенными из европейских стран, то оказались весьма неудачными.

К тому же и качество работ, осуществлявшихся руками неопытных русских рабочих, было ниже всякой критики. Не говоря уж о том, что использовался совершенно непригодный материал – непросушенная древесина, да еще неоптимальных сортов.

Поэтому в море из числа «новорожденных» сравнительно быстро («быстро», разумеется, по русским меркам – к лету 1699 года) сумели вывести только 11 далеко не самых крупных вымпелов:

52-пушечных – 2 («Крепость», «Скорпион»)
38-пушечных – 1 («Безбоязнь»)
36-пушечных – 5 («Благое начало», «Сила», «Отворенные врата», «Цвет войны», «Апостол Петр»)
34-пушечных – 1 («Апостол Павел»)
30-пушечных – 1 («Соединение»)
28-пушечных – 1 («Меркурий»)

Кроме того, 52-пушечные корабли «Флаг» и «Звезда» удалось привести в Азов, где их очень долго пытались «довести до ума». Но все усилия результата не принесли. На «большую воду» они так и не вышли.

Помимо отвратительного качества изготовления «плавсредств», одна из главнейших ошибок судостроителей и моряков петровского флота заключалась в том, что все верфи располагались чрезвычайно неудобно – за сотни километров от Азова – у Воронежа, по берегам верхнего течения Дона и его тамошних притоков.

А уровень воды в реках нередко падал так, что совершенно не позволял сколько-нибудь крупным кораблям плавать по ним. Отчего они после спада весеннего половодья, стояли все лето (а зачастую и зимовали) в совершенно необорудованных местах – нередко посреди русла – на какой-либо мели. Что в скором времени окончательно лишало царских корабельщиков надежды привести свои изделия пусть даже в состояние ограниченной боеспособности.

Торопливые попытки строительства «на скорую руку» примитивных плотин не принесли желаемого результата. Проблема требовала более вдумчивого подхода и профессиональной организации.

Тем не менее, дорогостоящие работы по созданию огромного флота, привязанного к только что отвоеванному небольшому кусочку побережья маленького и мелкого моря (с узким и прекрасно контролируемым потенциальным противником выходом на перспективу более крупной акватории) продолжались и в течение всего первого – наиболее трудного периода борьбы против Карла XII.

Однако результаты титанического напряжения получились, мягко говоря, неадекватными. Из 38 упомянутых выше кораблей оставшихся к началу 1700 года в Донском бассейне, за последующее 5-летие удалось достроить и вывести на «соленые просторы» всего только 3 вымпела:

36-пушечных – 1 («Разженное железо») в 1702 году
66-пушечных – 1 («Святой Георгий») в 1703 году
40-пушечных – 1 («Еж») в 1704 году

Таким образом, лето 1704 года превратилось в наивысшую точку развития (по крайней мере, количественного) Азовского флота. Построенные из сырого леса суда быстро сгнили и одно за другим начали выходить из строя. А последней, увидевшей морские волны боевой единицей довоенной закладки, стал 58-пушечный линкор «Гото Предестинация».

Он добрался до Таганрога – недавно возведенной неподалеку от устья Дона главной базы Азовского флота – летом 1711 года, когда большинство его ровесников «по зачатию» уже «почили в бозе». Между тем именно в то лето наступил момент, для которого, собственно говоря, с таким надрывом жил всего государственного организма кораблями и обзаводились – началась война с Турцией.

Немногим ранее (с середины 1710 года до весны 1711-го) притащили к Азову и четырех последних «страдальцев-путешественников»:

62-пушечных – 2 («Дельфин», «Вингельгак»)
52-пушечных – 1 («Геркулес»)
44-пушечных – 1 («Слон»)

Но эти суда оказались в настолько «сыром» состоянии (в прямом и в переносном смысле этого слова), что при всем старании в строй их поставить не получилось. Так же как и 30 (!) остальных красавцев (из 51 заложенного), окончательно сгнивших в водоразделе Дона и его притоков. К 1711 году все их благополучно разобрали на дрова. Что и говорить итоги попытки первого петровского «большого морского скачка» вышли не просто неудачными, а на редкость удручающими.

Царь, конечно же, знал о плачевном положении своего южного флота. И, несмотря на все трудности борьбы со шведами пытался выправить ситуацию у Азовского моря. Он регулярно приезжал в этот регион, лично руководил судостроением, пытался наладить возведение более основательных гидротехнических сооружений, облегчавших продвижение кораблей от верховьев Дона к его устью. И продолжал нанимать в Европе специалистов для осуществления данных работ.

Одновременно российский монарх предпринял вторую попытку «прыгнуть выше головы» – на прилегающих к Воронежу верфях заложили еще 20 больших кораблей (подробный список кораблей с их «биографиями «):

82-пушечных – 1
80-пушечных – 4
70-пушечных – 2
60-пушечных – 4
50-пушечный – 1
48-пушечных – 7
24-пушечный – 1

Из них до Прутского похода (1711 год) успели спустить на воду лишь 8 судов. А преодолеть длинный путь до устья Дона сумели вообще только два – 50-пушечная «Ластка» и 60-пушечная «Шпага». Впрочем, «Шпагу» у Азова вновь пришлось поставить на ремонт – на сей раз «вечный». Поэтому реальное пополнение ограничилось всего одним далеко не самым крупным кораблем.

К тому времени из всех судов, доставленных в Азовское море в 1696-1704 годах, не сгнили до конца и были способны сколько-нибудь далеко отойти от берега всего два самых маленьких – «Соединение» и «Меркурий». Вместе с «Ласткой» и «Гото Предестинацией» они и составили отряд, который обозначил попытку боевых действий на море против турецкого флота в 1711 году (оказать им содействие пытались и более мелкие – в основном парусно-гребные суда, но их в боеспособном состоянии к тому времени тоже находилось очень мало). Таким оказался печальный итог всех запредельных усилий «азовского» кораблестроения.

Итак, повторим, за полтора десятка лет – с 1696-го по 1710 годы Петр I заложил на верфях Азовского флота 71 крупный корабль (по водоизмещению и вооружению как минимум не меньше фрегата). Но в море по истечении этого срока могли выйти только 4 из них.

То есть, не смотря на умопомрачительные расходы, создать хотя бы частично работоспособный инструмент не удалось. Корабли вроде бы строились во множестве, но когда в них появилась нужда, то оказалось, что их нет.

По общеевропейским меркам парусник конца XVII – начала XVIII веков должен был «жить» не менее 25-30 лет (на практике зачастую по 50-60). В противном случае содержание флота открытого моря теряло всякий смысл, поскольку задача возобновления его «поголовья» в более короткие сроки просто «расплющивала» бюджет любого – самого богатого государства.

В завершение обзора азовского кораблестроения нельзя не указать также и на некоторые сюжетные линии данной темы, которые хотя и имеют к ней лишь косвенное отношение, но прямо-таки режут глаз. В отечественной историографии их уже традиционно принято обходить молчанием, поэтому они практически не разработаны.

Однако даже беглый взгляд, брошенный на в общем-то небольшой объем информации, изложенной выше, не оставляет сомнений в том, что Петр I, вопреки всему своему авторитету самого убежденного и последовательного российского западника, предпочитавшего работать в рационально-деловом европейском стиле, все же, в основополагающих стратегических поступках зачастую оставался глубоко русским человеком. То есть таким, который чужд потребности в разумной достаточности и с трудом учится даже на собственных ошибках.

Иначе как объяснить тот факт, что, будучи уже весьма зрелой личностью и имея немалый реальный опыт судостроения (Плещеево озеро, Архангельск, Азовские походы), вкупе со знанием истории развития иностранных флотов, он вдруг на совершенно пустом месте захотел получить все и сразу? В результате, в соответствии с самой устойчивой национальной традицией – в прямом и переносном смысле слова – остался у «разбитых корыт».

Расквасив нос об азовские берега, царь, как истинно русский человек, всегда ищущий «свой особый не похожий на других путь» в виде халявной обходной тропинки, через несколько лет в Прибалтике вновь «наступил на старые грабли» – повторил практически весь набор недавно пройденных ошибок.

От «в лес идти – собак кормить» (то есть начал войну совершенно к ней неготовым), до организации верфей для постройки крупных кораблей за сотни километров от моря. Не говоря уж про сборку судов из сырого леса. Да еще вдобавок из совершенно неподходящих для этого дела сортов древесины. В итоге вскоре опять в наличии остались только гнилые «корыта» и заброшенные предприятия, на постройку которых ушло столько сил, средств и человеческих жизней, что количество это даже приблизительно трудно подсчитать.

Поэтому можно смело сказать, что главной пружиной все же обеспечившей материализацию наиболее сокровенной петровской мечты о собственном военном флоте, стало обыкновенное упрямство. Не опуская рук, с энтузиазмом неофита, русский монарх раз за разом начинал все сначала.

Если взглянуть под таким углом на создание им морской силы на Балтике (обычно рассматриваемого отечественными историками в отрыве от фиаско азовского «большого скачка» и с затушевыванием неприятных фактов первого десятилетия судостроения на северо-западе), то из великого деяния гениального реформатора это событие превращается просто в последнее звено длинной цепи из не слишком удачных дел.

А если называть все своими именами, то в непомерно дорогое удовольствие капризного большого ребенка, поздно получившего в руки вожделенную заграничную игрушку. Которая, кстати, после его смерти опять-таки сгнила без всякого применения, выдав в чистом остатке привычный финал – все то же «разбитое корыто».

Откуда дровишки? С верфи, вестимо!

Давно известно, что Россия в любую войну (включая и те, которые она развязывает сама) почему-то вступает неготовой. Но кровавый спор с Карлом XII, начатый Петром I в расчете на быструю победу, выделяется даже на таком специфическом фоне. Не понятно, что помешало русскому царю организовать тщательное предварительное обследование будущего театра боевых действий.

Время позволяло наметить удобные места предполагаемых верфей, а также заготовить в глубине страны для них оборудование и наладить производство узлов небольших кораблей. После нападения на шведов все это легко можно было перебросить на северо-запад, а там быстро собрать. И таким образом хотя бы к 1701 году обзавестись необходимыми флотилиями.

Однако «легкой дороги» традиционно искать не стали – пошли наоборот самой ухабистой. Площадки для верфей и всю древесину, как для возведения самих заводов, так и для судов, планировавшихся там к постройке, выбирали уже после начала боев – в страшной спешке. Поэтому предприятия оказались поставленными в очень неудобных местах. А корабли начали делать из первого попавшегося материала.

В общем если бы шведскому королю в конце XVII века удалось внедрить в русское правительство на самый высокий пост шпиона-диверсанта, то и сей злодей, вряд ли бы сумел сделать больше. В результате все вымпелы первого формирования Балтийского флота сгнили спустя всего несколько лет после ввода в строй. А верфи пришлось переносить в другие точки побережья и основывать там заново.

В конкретных фактах ситуация выглядит следующим образом. Поставленные в 1701 году на скорую руку Лужскую, Новгородскую и Псковскую верфи жизнь заставила закрыть уже в 1703-1704 годах. Сясьская верфь и Селицкий рядок на Волхове (открытые в 1702-1703-м) разделили их судьбу в 1706-1707-м. Все остальные заводы, хотя и продолжали существовать, но выдавать корабли оптимального качества не могли. К тому же была совершена принципиальная ошибка с определением типов необходимых на то время судов.

Перспектив продвинуться дальше невской дельты в первые годы войны не существовало. Напротив довлела угроза потерять тот крохотный пятачок, что удалось захватить. Для его обороны требовались дешевые конструкции армейского флота – прамы, бомбардирские суда, плавбатареи. Подошли бы даже большие плоты с усиленным креплением и пушечным вооружением.

Однако строить зачем-то начали гораздо более дорогостоящую крейсерскую флотилию на основе фрегатов, морских шняв и больших галер. Что обернулось дополнительными финансовыми затратами для государства и непомерными нагрузками для людей. Всего за 1702-1707 годы на северо-западе «сладили» 46 крупных единиц:

32-пушечные фрегаты – 2
28-пушечные фрегаты – 10
26-пушечные фрегаты – 1
18-пушечные фрегаты -2
18-пушечные прамы – 2
16-пушечные шнявы – 3
14-пушечные шнявы – 13
14-пушечные тартаны – 1
12-пушечные фрегаты – 2
большие галеры – 8
бомбардирские галиоты – 2

Из их числа в морских сражениях не участвовало ни одного. Тем не менее, состав флота, начиная с 1708 года, стал катастрофически убывать. И к 1711 году практически все суда пошли на дрова. То есть, менее чем через 10 лет после закладки первого корабля для Балтийского моря, флот там опять исчез.

Петр естественно знал о «гнилостной тенденции» его новой эскадры и пытался исправить положение. Основывал новые верфи и закладывал очередные корабли – уже не только для войны на озере и невском «предбаннике», а с прицелом выхода на просторы центральной Балтики. Удивительно, но он опять повторил большинство старых – еще азовских ошибок.

Суда вновь начали изготавливать из негодных материалов на предприятиях расположенных на огромном удалении от предназначенной им арены действий. Те, что заложили в глубине континента – на реках – имели к тому же врожденные пороки – дефекты конструкции, обусловленные уже давно знакомой причиной – необходимостью тащить их к устьям через мели.

В довершение всех перечисленных неурядиц строительство «бойцов» для открытого моря, как и на юге, шло чрезвычайно медленно. В 1708-1713 годах ввели в строй 20 крупных единиц:

60-пушечных – 1
54-пушечных – 2
52-пушечных – 3
50-пушечных – 3
32-пушечных – 2
18-пушечных – 8
16-пушечный – 1

Из них за оставшийся период войны от всех причин погибло три штуки. Однако в списках боевого состава петровских эскадр после подписания Ништадского мира можно найти всего один из этих 20, поскольку прочие опять-таки сгнили, не отслужив и половины минимально положенного им срока.

Тем не менее, Петр продолжал прикладывать сверхусилия, пытаясь «наполнить бездонную бочку». Все оставшееся до конца Северной войны время он с удивительным энтузиазмом закладывал новые линкоры и фрегаты, с каждым разом увеличивая их размеры и артиллерийскую мощь.

Петербургское Адмиралтейство также не обеспечивало удобной технологии постройки «изделий» серьезных размеров. После спуска на воду корпуса на специальных понтонах – камелях, волокли несколько десятков километров по Неве и через отмели Маркизовой лужи до острова Котлин. И только там устанавливали необходимую оснастку, а также занимались полной доделкой «новобранца».

В статистических данных этот сизифов труд выглядит следующим образом. Всего с 1714 года к моменту заключения мира в 1721 году парусную эскадру на Балтике пополнили еще 30 крупных боевых кораблей отечественной «выпечки» :

90-пушечных – 3
80-пушечных – 4
70-пушечных – 3
68-пушечных – 1
66-пушечных – 3
64-пушечных – 2
60-пушечных – 2
52-пушечных – 4
40-пушечных – 1
32-пушечных – 1
20-пушечных – 1
24-пушечных – 1
14-пушечных – 2
6-пушечных – 2
66-пушечных – 3 (остались недостроенными)

Однако если снова открыть справочник и взглянуть на реестр боеготовых вымпелов в 1722 году, то легко увидеть, что 4 новых корабля из последней очереди в заключительные военные кампании опять-таки уже успели сгнить. И что после 1725 года (то есть после смерти императора) сонную тесноту своих портов-спален покидали несколько раз лишь три линкора из всех построенных до победной осени 1721-го государем-шхипером.

А если любопытный читатель полистает книжечку немного дальше, то наверняка обнаружит, что в войне за польское наследство, начавшейся в 1734 году, по причине плачевного состояния на арену боевых действий были способны выйти всего 4 судна из всех вышеуказанных 96 единиц.

До следующей же войны со шведами в 1741-1743 годах сумел «дожить» только один корабль. Именно он стал единственным судном Петра I (на всех морских театрах) про которое с большой натяжкой можно сказать, что оно прослужило минимально необходимый срок по общепринятым на то время меркам. Вот такие продуктивность и рационализм получаются.

Совершенно иная картина вырисовывается при анализе состава и биографий импортных кораблей. В общей сложности для балтийской парусной эскадры царь купил на Западе в 1711-1720 годах 30 кораблей всех типов :

70-пушечных – 1
60-пушечных – 1
56-пушечных – 1
54-пушечных – 2
52-пушечных – 1
50-пушечных – 12
44-пушечных – 2
42-пушечных – 1
32-пушечных – 6
12-пушечных – 2
6-пушечный – 1

Причем новых – только что построенных «заказов» среди этих «приемышей» насчитывалось всего несколько штук. В основном по причине жадности и некомпетентности русских агентов-покупателей приобретались старые – видавшие виды и расшатанные штормами в дальних походах «ковчеги». Поэтому московским эмиссарам всучили по дешевке много уже гнилых и никуда не годных корыт.

Но те, которые оказались поновее, служили под русскими флагами по 20 и более лет (даже не смотря на варварское неумелое обслуживание). Около десятка вообще дотянули до войны за польское наследство, приняв в ней активное участие.

Кроме того, цена, например, небольшого готового корабля из дуба с железным креплением на европейском рынке составляла всего около 20 000 рублей – две трети от стоимости аналогичного по величине судна русской постройки. Которое к тому же собиралось из соснового леса с деревянным креплением. Заготовка и подвоз дубовых бревен в России только для одного корабля требовали дополнительно еще свыше 10 000 рублей. А качество и быстрота выполнения работ вообще оказывались несравнимыми.

В завершение обзора расставим еще некоторые акценты. Необходимо заметить, что Петр к концу своей жизни превратился в весьма хорошо подготовленного профессионального моряка и судостроителя. Он прекрасно разбирался в тонкостях этих ремесел. Но…

Здесь ситуацию удобнее всего пояснить аналогией со знаменитым мастером Левшой. Создавший его образ писатель Лесков был ярым славянофилом и стремился доказать этой историей превосходство русского человека над англичанами. Но Лесков ко всему прочему оказался талантлив, а потому против воли вдруг сказал правду, выдав шедевр.

Вдумайтесь: подковав блоху, «нашенский» умелец действительно успешно проделал сложнейшую работу, но в тоже время умудрился и все испортить. Не рассчитанная на вес подковок, блоха перестала прыгать. И игрушка потеряла свою главную прелесть, став мертвой железякой.

Такова уж видимо российская доля – существовать по черномырдинской формуле – хотеть, как лучше, но в итоге всех неимоверных по тяжести трудов получать как всегда… Впрочем, Петру почти удалось сломать эту традицию. Но в случае с флотом он также потерпел фиаско.

Списки кораблей Азовского и Балтийского флотов составлены по справочникам:

Данилов А. М. Линейные корабли и фрегаты русского парусного флота. Минск: Алмафея 1996

Чернышев А. А. Российский парусный флот. Т. I. М.: Воениздат, 1997